Shipov Sergey. On Life and Chess

Выходные данные не указаны.
Файл в форматe PGN.Сергей Шипов уроженец города Мурома (ну чем не Илья Муромец?)). С 1979 г., в возрасте 13 лет поступил в московский спортинтернат на шахматное отделение.Занятия шахматами не мешали образованию. Сергей закончил МГУ по специальности «физика» и несколько лет работал в научном институте по своей специальности.С 1992 года международный мастер по шахматам, с 1996 г. – гроссмейстер.Вице-чемпион России 1998 года.В дальнейшем сменил вектор своего развития на тренерскую и публицистическую работу, пропаганду шахмат.Мои полвека
"Наверное, еще не время всерьез подводить жизненные итоги. Но промежуточные – можно, раз подвернулось круглое число.Я не фаталист. Многое в моей судьбе произошло совершенно случайно. И я сам не знаю, взмах крыла какой бабочки был причиной тех или иных жизненных изменений.Не могу назвать себя истинно верующим человеком, этот путь для меня лишь начался. Тем не менее, спасибо Богу за всё, что он мне дал. За сам факт празднования юбилея (не все мои сверстники дожили), за знакомство со многими хорошими людьми, за относительно успешную карьеру и многое другое. Я не был на войне. Трагедии (тьфу-тьфу-тьфу!) обходили меня и семью стороной. Мне везло с женщинами – формулу "При хорошей женщине и мужчина может стать человеком" я проверил на себе. У меня есть дети, есть любимая работа.В общем, небеса были на моей стороне. Надеюсь, они будут постоянны в этом вопросе.Родился я в Муроме, но богатырем не стал и прожил там всего год, после чего семья переехала в посёлок Красный Октябрь Киржачского района Владимирской области, где моему отцу, талантливому инженеру, выделили жилье. Мама стала работать в роддоме, а я – расти.Помню, как меня трехлетнего, в резиновых сапогах и дождевике, родители волокли по размокшей земле к месту падения Гагарина – в то время у нас было целое народное паломничество к месту гибели героя всего Союза. Смотрел я тогда на полторы раненые березы и недоумевал: где же тут упал самолёт?С шахматами я познакомился еще в бессознательном возрасте. Перефразируя Райкина, можно сказать, что ходить, говорить и играть в шахматы я начал одновременно.Когда будущему гроссмейстеру исполнилось четыре, отец подарил ему, то есть, мне "Первую книгу шахматиста" Панова с надписью "Учись, сын!". До сих пор она, уже пожелтевшая, клееная-переклеенная, сто раз прочитанная, стоит у меня на полке в качестве бесценной реликвии. Теперь я надеюсь, что книга пригодится сыну Гоше.Первое время я играл только с отцом и очень переживал, проигрывая. Чтобы не видеть моих слез, отец стал мне поддаваться, что сделало наши встречи не интересными. Так получилось, что на равных мы так и не поиграли. Спустя несколько лет я стал сильнее, так что опять же не было интриги в борьбе.Во втором классе я получил тяжелую травму ноги, в результате чего три с половиной года провел в больнице в лежачем состоянии. Понятное дело, что круг моих возможных увлечений в тот период был резко ограничен, и шахматы оказались как нельзя кстати. Родители привезли мне пару комплектов шахмат, несколько книг, и я начал заниматься делом.Сначала обыграл мальчишек, соседей по палате. Затем победил тех, кто лежал в соседних палатах – ходы передавали "ходячие". Потом стал играть с врачами, и тоже не без успеха. В общем, стал звездой больницы, почувствовал вкус побед.Но у славы имелась и оборотная сторона. В какой-то момент я увлекся аналитикой: составлял задачи, изучал окончания и необычные соотношения материала (например, несколько коней против ферзя), придумывал разные шахматные истории. После отбоя доставал свои маленькие пластмассовые шахматы, которые можно было втыкать в дырочки на доске, и при лунном свете тихонечко занимался любимым делом. Кончилось тем, что медсестры и воспитатели устроили мне шахматную диету, отобрав все комплекты шахмат у меня и соседей. Они всерьез полагали, что я могу сойти с ума! Впрочем, как легко сейчас заметить, все их усилия пошли прахом...".